aillarionov | Dec. 13th, 2010

Dec. 13th, 2010

Дмитрий Фурман:

Российская Федерация – и не реальная демократия, и не национальное русское государство. Это остаток, «огрызок» российской и советской империи, скрепляемый имитирующей демократию авторитарной властью. И русское самосознание еще не вышло до конца из кокона имперского и советского самосознаний. Это – болезненное самосознание, мечущееся между имперским шовинизмом и реваншизмом и русофобским самоуничижением и страхом национально-государственного распада…

Все иные национализмы, складывающиеся в Российской империи, могли апеллировать к демократическим ценностям, но русский не мог этого делать, ибо в континентальной империи с неясными границами между имперским центром и периферией нельзя демократизировать центр, не допуская сепаратизма окраин. В отличие от «заморских» колониальных империй, в которых ставшая демократической метрополия может продолжать авторитарно управлять колониями, либерализация и демократизация в такой империи тут же приводят к дезинтеграции...

Опыт двух неудачных попыток демократизации (в 1917-м и 1991 годах) свидетельствует о том, что как только в России начнется новое движение к демократии («третья попытка»), тут же вновь выйдет на поверхность сепаратизм нерусских народов. Подлинно демократические выборы во входящих в Российскую Федерацию национальных республиках, при которых не выдвигалось бы требование независимости, просто непредставимы. При этом наряду с сепаратистскими идеями и лозунгами неизбежно выйдут на поверхность и многочисленные взаимные претензии национальностей. Вновь встанут предельно сложные проблемы освобождения друг от друга народов, волюнтаристски соединенных советской властью в рамках одной автономии. Вполне возможно, что возникнут и какие-то сепаратистские или автономистские движения в русских регионах...

Новое «сжатие», «уменьшение» России все равно будет переживаться болезненно. Оно объективно не может не быть очень трудным, в ряде аспектов даже более трудным, чем распад СССР. И компенсацией этой боли может быть только осознание того, что потеря миниимперии есть обретение «нормального» национального русского демократического государства.

Россия должна быть переосмыслена как национальное русское государство. Это переосмысление может быть лишь очень трудным процессом, преодолевающим не только привычные имперские мотивы русского национализма и русского национального чувства вообще, но и инстинктивную русофобию либералов и демократов, боязнь всего, напоминающего о русском национализме, – вплоть до самого термина «русский». Слова «Россия для русских» сейчас выглядят диким ксенофобским лозунгом. Но они должны быть констатацией банальной истины. Россия для русских – а для кого же еще? Россия – для русских, Польша – для поляков, Украина - для украинцев, а Чечня – для чеченцев. Это не только не означает отрицания права других на свои «национальные дома», но предполагает его...

«Россия для русских» – это антитеза «русских для России», государству, в котором русские платят и своей свободой, и своим благосостоянием, и своей кровью за то, что другие народы подчиняются, причем не русским как народу, а их правителям, имеющим русскую национальность. «Россия для русских» – это демократическая Россия, государство, являющееся инструментом для достижения общего блага народа.
http://www.polit.ru/research/2010/12/08/furman.html
http://www.nlobooks.ru/rus/nz-online/619/2051/2054

Олег Кашин:
Никто доподлинно не знает, есть ли прямая связь между расцветом “Наших” и усилением насилия против критиков государства. Но тот факт, что атмосфера ненависти и агрессии, искусственно созданные Кремлем, в Россия стала определяющей, несмотря на "перезагрузку" в отношениях с США и "модернизацию" – это факт, мне кажется бесспорным.
Человек со стальным прутом стоит за спинами улыбающихся политиков, которые говорят о демократии. Он, человек с арматурой – настоящий хранитель Кремля и его порядков. Я испытал его на собственной голове.
http://www.inosmi.ru/social/20101212/164858455.html
http://www.nytimes.com/2010/12/12/opinion/12Kashin.html?_r=1

В связи с массовыми акциями в Москве, Петербурге, Ростове, других городах страны, сопровождающимися нападениями, избиениями, убийствами по национальному признаку, полагаю возможным вернуться к недавней дискуссии между сторонниками двух позиций в либеральном сообществе относительно свободы словесной агрессии:
http://aillarionov.livejournal.com/251213.html?thread=14248781#t14248781

1. Свобода слова, в том числе свобода словесной агрессии, не может быть ограничена.

- Ну зачем Вы про 282 статью? Она же нарушает свободу слова.
- Я знаком с ролью этой радиостанции в геноциде. Но с моей точки зрения там первична была именно государственная политика, а радиостанция вторична. При наличии свободы слова лучше, чтобы такие призывы звучали свободно, чтобы можно было заранее знать в лицо тех, кто исповедует такие взгляды и не делать из них мучеников. Свобода слова с моей точки зрения должна быть абсолютной.
- Слово само по себе не может нарушить свободу и право собственности. Оно может лишь способствовать этому. Но вводить уголовную ответственность за способствование потенциальному преступлению ИМХО неправомерно.
- Нет, оскорбление, словесное унижение, клевета и диффамация никаких прав собственности не нарушают. Потому что право собственности – это исключительное право оказывать физическое воздействие на некий материальный объект. Нет физического воздействия – нет нарушения права собственности.
- Словесные призывы к насилию физическим воздействием однозначно не являются. Более того, нельзя придумать объективную и разумную процедуру, которая отделяла бы призывы к насилию от других видов высказываний. И сама попытка применять такую процедуру в следствии и на суде будет юридической регламентацией речи, то есть, ограничением свободы слова.
- Пока ни на кого не напали, ничье право на жизнь не пострадало. Утверждать, что любой призыв к насилию инициирует причинно-следственную цепочку, ведущую к нападению на кого-то, некорректно.

2. Совесная агрессия, как и любая другая агрессия, недопустима.
- Слово, как и любое другое человеческое действие, может нарушить свободу и права собственности. Оскорбление, унижение человеческого достоинства, диффамация, клевета, ложь, способствующая мошенничеству, – такого рода словесные действия нарушают права собственности человека. Не говоря уже о словесных призывах к насилию – от красного и коричневого тоталитаризмов до зеленого. Проповедь ненависти к человеку по признакам принадлежности к определенной национальности, расе, конфессии в большинстве либеральных обществ признается преступлением.
- Убийства производятся не только государственной властью. Для убитых нет большой разницы, почему и кто их убил – государство, бандиты, обезумевшая от пропаганды толпа.
- Классические либералы и либератрианцы выступают против инициативной агрессии, направленной на разрушение жизни, здоровья, свободы других людей. Человеческая деятельность бывает агрессивной и неагрессивной. Слово – один из видов человеческой деятельности. Слово может быть агрессивным и неагрессивным. Словесная агрессия – один из видов человеческой агрессии. Последовательные либералы и либертарианцы выступают против всех видов инициативной агрессии, включая и словесную агрессию.
- Права собственности не ограничиваются материальными правами. Их нарушения не ограничиваются физическим воздействием. Оскорбление, клевета, унижение словом нарушает права собственности на человеческое достоинство - изначальное условие и фундамент каких бы то ни было прав собственности вообще, включая и материальные права. Отсутствие человеческого достоинства и прав на него лишает его потенциального собственника и любых иных прав.
- Словесные призывы к насилию физическим воздействием, конечно, не являются. Но нарушением прав, в том числе права на безопасность, а, возможно, при определенных условиях, и права на жизнь – безусловно. При потере права на жизнь никакие другие права собственности такого субъекта уже не интересуют.
- В каких "определенных условиях" словесные призывы к насилию являются нарушением права на безопасность, а иногда и на жизнь? В условиях столкновения, борьбы, войны, встречи с бандитами, ОМОНом, тогда, когда Вы – один (или с девушкой, или с дочерью), а Вам противостоит банда из 20 человек, не скрывающих своих намерений и т.д. Например, когда Вы, будучи на демонстрации несогласных, разгоняемой жесткими методами, оказываетесь в руках нескольких омоновцев, кто-либо из них обращается к своим коллегам с призывом: "Сломайте ему руку", "Размозжите ему череп" и т.п., Ваше право на безопасность уже нарушено, а Ваши права на здоровье и жизнь (учитывая исторический опыт общения с омоновцами) могут быть нарушены через секунду.
- Примеров с призывами разных лиц "решить проблемы" тех или иных журналистов, адвокатов, политиков в нашей стране, приведшими к фатальному исходу и ликвидации у жертв всех прав собственности – и нематериальных и материальных, называть не буду – Вы их знаете сами.

П.С.
Данная дискуссия имеет, как минимум, два аспекта: моральный и легальный.

Для морального аспекта важен ответ на вопрос, считают ли люди, придерживающиеся либеральных взглядов, допустимым для себя прибегать к инициативной словесной агрессии.

Для легального аспекта полезным является знакомство с эволюцией ответов судебной практики в США на практические проблемы реализации первой поправки к Конституции США, ограничивавшей поначалу абсолютную свободу слова в ситуациях, описываемых такими легальными терминами, как 'bad tendency', затем 'clear and present danger', а в настоящее время (после Brandenburg v. Ohio case, 1969) установившей необходимые условия для таких ограничений, как одновременное наличие incitement и imminent lawless action.

Как история создания Стабилизационного фонда излагается сейчас:

А.Кудрин, 10 декабря 2010 г.:
«Далее – апрель 2001 года, когда я впервые выступил в прессе с этим предложением [создать стабилизационный фонд], хотя оно уже обсуждалось. Несколькими днями позже выступил Илларионов».
http://slon.ru/articles/511471/

( Как это было на самом деле: )