![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
aillarionovМы начинам цикл интервью, посвященных российской оппозиции. Точнее: российской оппозиции и войне в Украине. Первый разговор — с экономистом, политиком Андреем Илларионовым.
Разговор с Викторией Федориной, «Утро февраля»
11 мая 2022 г.
Какая идея способна изменить Россию? Какая социальная страта приведет к изменениям?
— Такой идеей, воплощенной в реальное действие, может быть только идея «полного военного разгрома войск агрессора» — независимо от того, когда и где этот разгром произойдет: на территории Украины, России или где-то еще. Только эта идея в нынешних условиях способна запустить процесс изменения российской политической системы, а также сознания российского общества в целом и российских политических элит в частности. Независимо от того, какими бы взглядами они ни обладали, какие бы цели они ни преследовали, — без полного военного разгрома агрессора позитивные изменения в российском обществе невозможны.
Кто является «базой» Путина, на кого он опирается? Кто способен сейчас взять власть?
— Базой Путина является прежде всего сам Путин и политический режим современной России, представляющий собой симбиоз корпорации спецслужб с сислибами, вооруженный своими двумя главными инструментами. Один из этих инструментов — силовой, заточенный на силовое подавление активной части российской оппозиции. Это так называемые силовики — ФСБ, Росгвардия, МВД, отделы по борьбе с экстремизмом, прокуратура, суды и т. п. Другим важнейшим инструментом режима является пропаганда — телевизионная, радийная, в социальных сетях, в системе образования, в кино. Система пропаганды оказывает достаточно эффективное воздействие примерно на 80% российских граждан. Силовики и пропаганда — это две главные опоры путинского режима.
Есть ли альтернатива Путину?
— Конечно. Однако только смена Путина на его посту сама по себе не дает гарантий смены нынешнего политического режима, поскольку два его главных инструмента — система пропаганды и система подавления — остаются «вшитыми» в этот режим. Определить перспективу этих двух инструментов «после Путина» сейчас невозможно — неизвестно, кто после него окажется на вершине власти. Популярное предположение, будто бы любая замена Путина будет означать движение в сторону демонтажа нынешнего политического режима, является отражением вполне понятных, но весьма наивных надежд, такой вариант развития не гарантирован. В свое время многие полагали, что хуже российской монархии ничего быть не может. Пришедшие на ее смену большевики доказали, что может. Некоторые думали, что после Ленина ничего хуже не будет. Как они ошибались, стало ясно, когда пришел Сталин. В Китае некоторые полагали, что ничего хуже авторитарного режима Чан Кайши быть не может. По сравнению с пришедшими Мао и коммунистами, убившими 60 млн человек, Чан Кайши оказался почти ангелом. В шахском Иране синонимом жестокости была политическая полиция САВАК. Однако по масштабам террора шахский режим бледнеет по сравнению с исламским режим аятолл. Поэтому уверенность некоторых комментаторов в том, будто любая новая власть «после Путина» будет гарантированно «лучше Путина», основана лишь на благих пожеланиях.
Сейчас (до победы Украины в войне) бессмысленно обсуждать характер переворота в России?
— В настоящее время переворот в России выглядит предельно маловероятным. Перевороты в авторитарных и тоталитарных режимах происходят тогда, когда над такого рода режимами нависает смертельная угроза. Например, попытка переворота 20 июля 1944 года в Германии, проводившаяся группой высших офицеров вермахта, наиболее известным из которых был Клаус фон Штауффенберг, была осуществлена тогда, когда вермахт понес тяжелые поражения на Восточном фронте, а Советская армия в нескольких местах вышла на довоенную границу СССР. На Западном фронте союзники к этому времени разгромили группировку немецких войск в Африке, заняли половину Италии, освободили Рим, высадились в Нормандии. До освобождения Парижа оставалось четыре недели. Итоги Второй мировой войны и судьба Германии были уже предрешены. Переворот 20 июля был задуман прежде всего для того, чтобы не допустить тотального разгрома Германии на ее территории. Задача заговорщиков состояла в том, чтобы попробовать повторить успех перемирия 11 ноября 1918 года, когда войска союзников удалось остановить на границах Германии. Нынешней России еще далеко до этого положения. Никто в нынешнем российском обществе и нынешней российской политической элите не думает, что политический режим и его армия сейчас находятся на грани неминуемого краха, очевидного для всех. Поэтому внешних обстоятельств, являющихся необходимыми условиями для проведения такого переворота, сегодня нет.
Война повлияла на повестку и политическую жизнь российской оппозиции?
— И да, и нет. Часть российской оппозиции (я бы назвал ее ответственной) оставила в стороне все внутренние проблемы, споры, конфликты, имевшиеся до войны. Главное для этой части российской оппозиции, как и, впрочем, для любого ответственного человека, — делать все возможное (личное участие, гуманитарная помощь, информационная поддержка) для защиты Украины, для ее поддержки, для ее победы. Но есть и та часть российской оппозиции, для которой самым главным, а по сути единственным вопросом остается вопрос о власти, о своей власти. Она продолжает заниматься тем же, чем она занималась всегда — борьбой с другими оппозиционерами, подрывом совместных усилий, разжиганием ненависти по отношению друг к другу.
https://utro02.tv/index.php/2022/05/11/andrej-illarionov-posle-putina-ne-znachit-luchshe-putina/
Разговор с Викторией Федориной, «Утро февраля»
11 мая 2022 г.
Какая идея способна изменить Россию? Какая социальная страта приведет к изменениям?
— Такой идеей, воплощенной в реальное действие, может быть только идея «полного военного разгрома войск агрессора» — независимо от того, когда и где этот разгром произойдет: на территории Украины, России или где-то еще. Только эта идея в нынешних условиях способна запустить процесс изменения российской политической системы, а также сознания российского общества в целом и российских политических элит в частности. Независимо от того, какими бы взглядами они ни обладали, какие бы цели они ни преследовали, — без полного военного разгрома агрессора позитивные изменения в российском обществе невозможны.
Кто является «базой» Путина, на кого он опирается? Кто способен сейчас взять власть?
— Базой Путина является прежде всего сам Путин и политический режим современной России, представляющий собой симбиоз корпорации спецслужб с сислибами, вооруженный своими двумя главными инструментами. Один из этих инструментов — силовой, заточенный на силовое подавление активной части российской оппозиции. Это так называемые силовики — ФСБ, Росгвардия, МВД, отделы по борьбе с экстремизмом, прокуратура, суды и т. п. Другим важнейшим инструментом режима является пропаганда — телевизионная, радийная, в социальных сетях, в системе образования, в кино. Система пропаганды оказывает достаточно эффективное воздействие примерно на 80% российских граждан. Силовики и пропаганда — это две главные опоры путинского режима.
Есть ли альтернатива Путину?
— Конечно. Однако только смена Путина на его посту сама по себе не дает гарантий смены нынешнего политического режима, поскольку два его главных инструмента — система пропаганды и система подавления — остаются «вшитыми» в этот режим. Определить перспективу этих двух инструментов «после Путина» сейчас невозможно — неизвестно, кто после него окажется на вершине власти. Популярное предположение, будто бы любая замена Путина будет означать движение в сторону демонтажа нынешнего политического режима, является отражением вполне понятных, но весьма наивных надежд, такой вариант развития не гарантирован. В свое время многие полагали, что хуже российской монархии ничего быть не может. Пришедшие на ее смену большевики доказали, что может. Некоторые думали, что после Ленина ничего хуже не будет. Как они ошибались, стало ясно, когда пришел Сталин. В Китае некоторые полагали, что ничего хуже авторитарного режима Чан Кайши быть не может. По сравнению с пришедшими Мао и коммунистами, убившими 60 млн человек, Чан Кайши оказался почти ангелом. В шахском Иране синонимом жестокости была политическая полиция САВАК. Однако по масштабам террора шахский режим бледнеет по сравнению с исламским режим аятолл. Поэтому уверенность некоторых комментаторов в том, будто любая новая власть «после Путина» будет гарантированно «лучше Путина», основана лишь на благих пожеланиях.
Сейчас (до победы Украины в войне) бессмысленно обсуждать характер переворота в России?
— В настоящее время переворот в России выглядит предельно маловероятным. Перевороты в авторитарных и тоталитарных режимах происходят тогда, когда над такого рода режимами нависает смертельная угроза. Например, попытка переворота 20 июля 1944 года в Германии, проводившаяся группой высших офицеров вермахта, наиболее известным из которых был Клаус фон Штауффенберг, была осуществлена тогда, когда вермахт понес тяжелые поражения на Восточном фронте, а Советская армия в нескольких местах вышла на довоенную границу СССР. На Западном фронте союзники к этому времени разгромили группировку немецких войск в Африке, заняли половину Италии, освободили Рим, высадились в Нормандии. До освобождения Парижа оставалось четыре недели. Итоги Второй мировой войны и судьба Германии были уже предрешены. Переворот 20 июля был задуман прежде всего для того, чтобы не допустить тотального разгрома Германии на ее территории. Задача заговорщиков состояла в том, чтобы попробовать повторить успех перемирия 11 ноября 1918 года, когда войска союзников удалось остановить на границах Германии. Нынешней России еще далеко до этого положения. Никто в нынешнем российском обществе и нынешней российской политической элите не думает, что политический режим и его армия сейчас находятся на грани неминуемого краха, очевидного для всех. Поэтому внешних обстоятельств, являющихся необходимыми условиями для проведения такого переворота, сегодня нет.
Война повлияла на повестку и политическую жизнь российской оппозиции?
— И да, и нет. Часть российской оппозиции (я бы назвал ее ответственной) оставила в стороне все внутренние проблемы, споры, конфликты, имевшиеся до войны. Главное для этой части российской оппозиции, как и, впрочем, для любого ответственного человека, — делать все возможное (личное участие, гуманитарная помощь, информационная поддержка) для защиты Украины, для ее поддержки, для ее победы. Но есть и та часть российской оппозиции, для которой самым главным, а по сути единственным вопросом остается вопрос о власти, о своей власти. Она продолжает заниматься тем же, чем она занималась всегда — борьбой с другими оппозиционерами, подрывом совместных усилий, разжиганием ненависти по отношению друг к другу.
https://utro02.tv/index.php/2022/05/11/andrej-illarionov-posle-putina-ne-znachit-luchshe-putina/
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2022-05-15 08:51 am (UTC)Случаи конечно разные бывают, но статистика вроде говорит в пользу моих примеров. Я сам не сильно сведущ, но знакомые специалисты придерживаются этого же мнения.
Не в России, в Греции. «Заболевшая» семья здесь же, а вот товарищ умер в Самаре.
« почему так получилось, что в инфекционных отделениях нет свободных койко-мест» — для нашего вопроса важен факт отсутствия мест. Почему их нет, конечно тоже важен, но это другой вопрос.
« основополагающим правом "мое тело - мое дело" » — логика подсказывает что не может быть такого права когда речь заходит о смертельном вирусе. Твоё тело может быть только твоим делом если ты вне социума.
После прочтения нижних комментариев сложилось впечатление, что главная причина «против вакцин» заключается в «абортивном материале», остальное возможно просто притягивается или как обычно верим в то во что хочется верить.
Есть мнение что это не грех — младенца же убивали не ради вакцины этой?!
Если « мерзко использовать продукт аборта», то как, нпрм, надо относиться к беременности( или уже к родившемуся) после изнасилования( это же не менее мерзкий поступок)?!
no subject
Date: 2022-05-15 10:07 pm (UTC)Если у меня есть весомая нравственная причина для отказа от неэтичных вакцин, зачем мне "притягивать" под это научную базу? Я думаю, в данном случае дело не во мне, а в вас.
>> Есть мнение что это не грех — младенца же убивали не ради вакцины этой?!
Заключенных концлагерей тоже уничтожали не ради того, чтобы делать из их кожи абажуры , а из волос - начинку для матрасов. Имело место уничтожение определенных групп людей, которому предшествовало их раcчеловечение всем известной идеологией. Кожа и волосы были бонусом. Вы стали бы сейчас сидеть дома под абажуром, сделанном из кожи узника Освенцима? (или мыться мылом, сделанным по аналогичному принципу) - Ведь уже много лет прошло, вроде ничего (аргумент римского папы о давности абортов, плод которых послужил "биосырьем"), да и убили не для абажура, а потому, что еврей или цыган или коммунист.
Данный вопрос, на мой взгляд, сводится к отношению к человеку как к таковому, неважно, плод это или взрослый. У человека есть его неотъемлемое достоинство, поэтому нельзя относится к нему как к биоматериалу для абажуров и вакцин. Допустимо только донорство по добровольному согласию взрослого донора; младенец же не может дать согласие на свое уничтожение и экстракцию у него почки или глаза.
>> Если « мерзко использовать продукт аборта», то как, нпрм, надо относиться к беременности( или уже к родившемуся) после изнасилования( это же не менее мерзкий поступок)?!
Не вижу связи, но отвечу. Да, это мерзкий поступок насильника и он (насильник) мерзок, но ребенок в этом не виновен, он не "мерзкий". Как относиться к беременности, наступившей после изнасилования - это дело женщины, прежде всего, т.к. имело место насилие над EE волей. Если у нее есть душевные силы, может совершить подвиг и родить и воспитать или, допустим, отдать на воспитание. Если не в состоянии и сходит с ума - в этом случае допустим аборт, ради здоровья (в том числе психического) и жизни женщины; жизнь женщины в данном случае имеет приоритет. Но это все равно убийство и придется каяться.
Или вы меня поняли в том смысле, что "абортный материал" мерзок как нечто нечистое? - Нет, это извлечение почки из абортированного (живого) плода и эксперименты с ней мерзки (и даже хуже чем мерзки) и, соответственно, использование продуктов этого действия. Если я использую это - значит, одобряю то самое дьявольское действие. Или, по меньшей мере, для меня оно приемлемо.
no subject
Date: 2022-05-16 09:03 am (UTC)«дело не во мне, а в вас» — я и говорил про «нас», не выделяя лично Вас( верим). Но и не настаиваю, а всего лишь допустил «возможным», может Вы и не относитесь к «обычным» людям.
«Допустимо только донорство по добровольному согласию взрослого донора» — насколько я понимаю, допустимо также донорство с согласия родственников погибшего или погибающего, поэтому в чем разница в сравнении с донорством при аборте( Вы же считаете его в определённых случаях «допустимым..в приоритете жизнь женщины») с согласия матери, мне непонятно.
«Вы стали бы сейчас сидеть дома под абажуром» — не очень корректное сравнение, учитывая:
1. Аборт иногда( для научных целей нет необходимости в промышленных масштабах) допустим, а убийство из-за того что «цыган, еврей или коммунист» недопустимо.
2. Разница в использовании: для роскоши и ради спасение других людей.
Поэтому думаю можно пропустить, чтоб не удлинять бесконечно «офтопик»