Illarionov (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
aillarionov) wrote2022-04-04 08:51 am
aillarionov) wrote2022-04-04 08:51 am
«Чувство, которое испытывали к русским все от мала до велика, было сильнее ненависти...» (с)
Чуть более 27 лет тому назад, 14 января 1995 года, «Московские новости» опубликовали статью, написанную мною совместно с Борисом Львиным.
Появлению статьи предшествовала растянувшаяся на три недели борьба за ее публикацию. Каждая российская либерально-демократическая газета, куда я обращался, вначале гарантировала размещение текста, но затем, познакомившись с ним, сообщала, что напечатать его не сможет. После немалых мытарств статью решились взять только «Московские новости».
Когда, наконец, вышел номер с материалом, то в нем, к моему удивлению, не оказалось одного важного для нас абзаца. Как выяснилось, газета полностью сохранила слова, написанные как Борисом Михайловичем, так и Андреем Николаевичем. Редакторы подвергли цензуре слова только одного человека – процитированного нами Льва Николаевича. Вот весь этот абзац, слова Льва Николаевича выделены курсивом:
«Карательная экспедиция не может добиться «умиротворения». Она способна вызвать только одну реакцию, слишком знакомую жителям Кавказа за последние полтора столетия. «Чувство, которое испытывали к русским все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения» (Лев Толстой, «Хаджи Мурат, XVII»). Подобно тому, как ответственность за нацистские преступления разделили все немцы, ответственность за чеченскую экспедицию неизбежно возлагается и распространяется на всю Россию, на весь российский народ».
Полный текст главки XVII из повести Л.Н.Толстого «Хаджи-Мурат»
XVII
Аул, разоренный набегом, был тот самый, в котором Хаджи-Мурат провел ночь перед выходом своим к русским.
Садо, у которого останавливался Хаджи-Мурат, уходил с семьей в горы, когда русские подходили к аулу. Вернувшись в свой аул, Садо нашел свою саклю разрушенной: крыша была провалена, и дверь и столбы галерейки сожжены, и внутренность огажена. Сын же его, тот красивый, с блестящими глазами мальчик, который восторженно смотрел на Хаджи-Мурата, был привезен мертвым к мечети на покрытой буркой лошади. Он был проткнут штыком в спину. Благообразная женщина, служившая, во время его посещения, Хаджи-Мурату, теперь, в разорванной на груди рубахе, открывавшей ее старые, обвисшие груди, с распущенными волосами, стояла над сыном и царапала себе в кровь лицо и не переставая выла. Садо с киркой и лопатой ушел с родными копать могилу сыну. Старик дед сидел у стены разваленной сакли и, строгая палочку, тупо смотрел перед собой. Он только что вернулся с своего пчельника. Бывшие там два стожка сена были сожжены; были поломаны и обожжены посаженные стариком и выхоженные абрикосовые и вишневые деревья и, главное, сожжены все ульи с пчелами. Вой женщин слышался во всех домах и на площадях, куда были привезены еще два тела. Малые дети ревели вместе с матерями. Ревела и голодная скотина, которой нечего было дать. Взрослые дети не играли, а испуганными глазами смотрели на старших.
Фонтан был загажен, очевидно нарочно, так что воды нельзя было брать из него. Так же была загажена и мечеть, и мулла с муталимами очищал ее.
Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения.
Перед жителями стоял выбор: оставаться на местах и восстановить с страшными усилиями все с такими трудами заведенное и так легко и бессмысленно уничтоженное, ожидая всякую минуту повторения того же, или, противно религиозному закону и чувству отвращения и презрения к русским, покориться им.
Старики помолились и единогласно решили послать к Шамилю послов, прося его о помощи, и тотчас же принялись за восстановление нарушенного.
https://ilibrary.ru/text/1006/p.17/index.html
Полный текст нашей с Борисом статьи:
Б.Львин, А.Илларионов. Россия должна признать независимость Чечни
https://aillarionov.livejournal.com/1157729.html
https://bbb.livejournal.com/3525551.html
https://libertarium.ru/l_ptln_chechia-mn
Появлению статьи предшествовала растянувшаяся на три недели борьба за ее публикацию. Каждая российская либерально-демократическая газета, куда я обращался, вначале гарантировала размещение текста, но затем, познакомившись с ним, сообщала, что напечатать его не сможет. После немалых мытарств статью решились взять только «Московские новости».
Когда, наконец, вышел номер с материалом, то в нем, к моему удивлению, не оказалось одного важного для нас абзаца. Как выяснилось, газета полностью сохранила слова, написанные как Борисом Михайловичем, так и Андреем Николаевичем. Редакторы подвергли цензуре слова только одного человека – процитированного нами Льва Николаевича. Вот весь этот абзац, слова Льва Николаевича выделены курсивом:
«Карательная экспедиция не может добиться «умиротворения». Она способна вызвать только одну реакцию, слишком знакомую жителям Кавказа за последние полтора столетия. «Чувство, которое испытывали к русским все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения» (Лев Толстой, «Хаджи Мурат, XVII»). Подобно тому, как ответственность за нацистские преступления разделили все немцы, ответственность за чеченскую экспедицию неизбежно возлагается и распространяется на всю Россию, на весь российский народ».
Полный текст главки XVII из повести Л.Н.Толстого «Хаджи-Мурат»
XVII
Аул, разоренный набегом, был тот самый, в котором Хаджи-Мурат провел ночь перед выходом своим к русским.
Садо, у которого останавливался Хаджи-Мурат, уходил с семьей в горы, когда русские подходили к аулу. Вернувшись в свой аул, Садо нашел свою саклю разрушенной: крыша была провалена, и дверь и столбы галерейки сожжены, и внутренность огажена. Сын же его, тот красивый, с блестящими глазами мальчик, который восторженно смотрел на Хаджи-Мурата, был привезен мертвым к мечети на покрытой буркой лошади. Он был проткнут штыком в спину. Благообразная женщина, служившая, во время его посещения, Хаджи-Мурату, теперь, в разорванной на груди рубахе, открывавшей ее старые, обвисшие груди, с распущенными волосами, стояла над сыном и царапала себе в кровь лицо и не переставая выла. Садо с киркой и лопатой ушел с родными копать могилу сыну. Старик дед сидел у стены разваленной сакли и, строгая палочку, тупо смотрел перед собой. Он только что вернулся с своего пчельника. Бывшие там два стожка сена были сожжены; были поломаны и обожжены посаженные стариком и выхоженные абрикосовые и вишневые деревья и, главное, сожжены все ульи с пчелами. Вой женщин слышался во всех домах и на площадях, куда были привезены еще два тела. Малые дети ревели вместе с матерями. Ревела и голодная скотина, которой нечего было дать. Взрослые дети не играли, а испуганными глазами смотрели на старших.
Фонтан был загажен, очевидно нарочно, так что воды нельзя было брать из него. Так же была загажена и мечеть, и мулла с муталимами очищал ее.
Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения.
Перед жителями стоял выбор: оставаться на местах и восстановить с страшными усилиями все с такими трудами заведенное и так легко и бессмысленно уничтоженное, ожидая всякую минуту повторения того же, или, противно религиозному закону и чувству отвращения и презрения к русским, покориться им.
Старики помолились и единогласно решили послать к Шамилю послов, прося его о помощи, и тотчас же принялись за восстановление нарушенного.
https://ilibrary.ru/text/1006/p.17/index.html
Полный текст нашей с Борисом статьи:
Б.Львин, А.Илларионов. Россия должна признать независимость Чечни
https://aillarionov.livejournal.com/1157729.html
https://bbb.livejournal.com/3525551.html
https://libertarium.ru/l_ptln_chechia-mn
no subject
В ночь на первое апреля умер журналист Андрей Бабицкий. Человек, на мой взгляд, морально и идеологически целостный и очень последовательный, хотя мне его морально-идеологический курс абсолютно чужд.
В свое время он встречался с Басаевым и делал о нем очень «понимающие» репортажи.
А в 2014 году столь же «понимающе» отнесся к ДНР-ЛНР, окопался в Донецке, и стал топить за «молодые республики».
На мой взгляд, очень логично: если ты можешь видеть в террористах, захвативших родильный дом, борцов за свободу, то ты увидишь оных борцов за свободу и во всех этих гиви, моторолах и захарченках.
И наоборот.
Бабицкий «понимал» Басаева и Моторолу.
Я – наоборот. И по части Басаева, и по части Моторолы.
За первое «патриоты» сочли меня своим, за второе – прокляли как «предателя». Как оказалось, тут фундаментальное расхождение. Для меня Басаев был террористом потому, что в своей «борьбе» он прикрылся беременными женщинами. Для них Басаев был террористом потому, что он – чужой.
А вот если свой прикроется беременной бабой или будет вспарывать животы – то он уже для «патриотов» не террорист, а герой-освободитель.
Что же до меня, то я эту одноклеточную «мораль» принять неспособен.
И потому, в каком-то смысле, понимаю логику Бабицкого. По-своему очень последовательный и цельный был персонаж. Хотя и, мягко выражаясь, совершенно несимпатичный.
https://t.me/dimitriy_savvin/939 (https://t.me/dimitriy_savvin/939)
no subject
no subject
Для них чужой Гитлер — плохой, а свой Сталин — хороший. Или чужой Басаев — плохой, а свой Гиркин — хороший.
no subject
На мой взгляд, вся его цельность и последовательность закончились после того эпизода с похищением и чудесным освобождением. Человек был сломлен, далее уже не испытывал судьбу в споре с государством. А потом нашёл комфортную нишу.
Его судьба, по-моему, не уникальна. Через подобную трансформацию прошли, например, некоторые персонажи из сообщества поклонников Белого движения в РФ. От антикоммунизма до союза с про-советскими силами. Не без "помощи" спецслужб, тем или иным способом направившим творческую энергию в новое русло.
Но за репортажи с первой чеченской я остаюсь благодарен Бабицкому.
no subject
no subject