Наталья Морарь: Почему? А.Н. Илларионов: Потому что, вот то, что произошло сейчас со спотовым рынком, мы видим, насколько колоссальными являются колебания и, собственно, вот этот взлёт цен по газу является результатом вот этой самой формулы в привязке к спотовому рынку. Если бы здесь были долгосрочные контракты, то повышение цен было бы возможным, но оно не было бы таким серьёзным, каким оно оказалось. Но стратегически, стратегически надо иметь в виду следующее: Европа уже приняла решение отвязаться от российского газа и отвязаться от российских энергоносителей. Молдова поставила в качестве своей генеральной цели - интеграция в Европу. Как долго это будет занимать, мы сейчас не знаем, но стратегическая задача понятна. Так или иначе, в какой-то момент вхождение в европейские структуры, в том числе вхождение в Евросоюз и в экономические структуры Евросоюза. Это означает, что вместе с Европой нужно отвязываться от российских энергоносителей - и нефти, и газа. Надо диверсифицировать источники поставок энергоносителей Молдовы сегодня с тем, чтобы завтра иметь возможность полностью отказаться от этих источников. Эти источники являются чрезвычайно опасными для экономической независимости Молдовы, для политической независимости Молдовы и для существования самого молдавского государства. Наталья Морарь: У такой страны, как Молдова, может быть достаточно внутренних ресурсов, чтобы восполнить взлет этих тарифов? Или здесь мы должны рассчитывать исключительно на внешнюю помощь, учитывая ситуацию войны в Украине? А.Н. Илларионов: Лучше всего ориентироваться конечно на самого себя, но понимая ограниченность собственных ресурсов, нужно в качестве первого шага диверсифицировать источники поставок. И, соответственно, нужно думать о том, кто и как может помочь Молдове с другой стороны, со стороны Запада. Нужно подумать, чем могли бы помочь, например, газопроводы, нефтепроводы, которые заканчиваются сейчас в Греции, в Болгарии, в Турции и в какой степени они и соседняя Румыния могут помочь в этом деле. Это не простое решение, это решение, которое не может быть достигнуто до конца этого года, но лучше всего принять принципиальное решение сегодня для того, чтобы как можно быстрее прийти к окончательному решению. В любом случае политически привязка к российским энергоносителям означает невероятные недопустимые риски для национального существования. И, более того, совершенно ясно, что поскольку Европа уже приняла это решение, это лишь вопрос времени, когда Европа полностью от этого откажется. Мы знаем, что европейская комиссия приняла решение отказаться от приобретения российской нефти до конца этого года. Что касается газа, то там по расписанию немного растянуто на несколько последующих лет, но тем не менее, это создаёт совершенно четкие ориентиры для такой страны, как Молдова, которая ориентируется на более тесную интеграцию с Европой. Наталья Морарь: Андрей Николаевич, про то что, любил всегда говорить Каха Бендукидзе, он был довольно радикальным в своём реформаторском запале, в хорошем смысле этого слова. Он всегда говорил, что нужно в первые 6 месяцев делать экономические реформы, иначе потом уже поздно. У нас уже 10 месяцев, и при этом ещё и война 3 месяца идёт. У нас есть ещё резерв времени?
no subject
А.Н. Илларионов: Потому что, вот то, что произошло сейчас со спотовым рынком, мы видим, насколько колоссальными являются колебания и, собственно, вот этот взлёт цен по газу является результатом вот этой самой формулы в привязке к спотовому рынку. Если бы здесь были долгосрочные контракты, то повышение цен было бы возможным, но оно не было бы таким серьёзным, каким оно оказалось. Но стратегически, стратегически надо иметь в виду следующее: Европа уже приняла решение отвязаться от российского газа и отвязаться от российских энергоносителей. Молдова поставила в качестве своей генеральной цели - интеграция в Европу. Как долго это будет занимать, мы сейчас не знаем, но стратегическая задача понятна. Так или иначе, в какой-то момент вхождение в европейские структуры, в том числе вхождение в Евросоюз и в экономические структуры Евросоюза. Это означает, что вместе с Европой нужно отвязываться от российских энергоносителей - и нефти, и газа. Надо диверсифицировать источники поставок энергоносителей Молдовы сегодня с тем, чтобы завтра иметь возможность полностью отказаться от этих источников. Эти источники являются чрезвычайно опасными для экономической независимости Молдовы, для политической независимости Молдовы и для существования самого молдавского государства.
Наталья Морарь: У такой страны, как Молдова, может быть достаточно внутренних ресурсов, чтобы восполнить взлет этих тарифов? Или здесь мы должны рассчитывать исключительно на внешнюю помощь, учитывая ситуацию войны в Украине?
А.Н. Илларионов: Лучше всего ориентироваться конечно на самого себя, но понимая ограниченность собственных ресурсов, нужно в качестве первого шага диверсифицировать источники поставок. И, соответственно, нужно думать о том, кто и как может помочь Молдове с другой стороны, со стороны Запада. Нужно подумать, чем могли бы помочь, например, газопроводы, нефтепроводы, которые заканчиваются сейчас в Греции, в Болгарии, в Турции и в какой степени они и соседняя Румыния могут помочь в этом деле. Это не простое решение, это решение, которое не может быть достигнуто до конца этого года, но лучше всего принять принципиальное решение сегодня для того, чтобы как можно быстрее прийти к окончательному решению. В любом случае политически привязка к российским энергоносителям означает невероятные недопустимые риски для национального существования. И, более того, совершенно ясно, что поскольку Европа уже приняла это решение, это лишь вопрос времени, когда Европа полностью от этого откажется. Мы знаем, что европейская комиссия приняла решение отказаться от приобретения российской нефти до конца этого года. Что касается газа, то там по расписанию немного растянуто на несколько последующих лет, но тем не менее, это создаёт совершенно четкие ориентиры для такой страны, как Молдова, которая ориентируется на более тесную интеграцию с Европой.
Наталья Морарь: Андрей Николаевич, про то что, любил всегда говорить Каха Бендукидзе, он был довольно радикальным в своём реформаторском запале, в хорошем смысле этого слова. Он всегда говорил, что нужно в первые 6 месяцев делать экономические реформы, иначе потом уже поздно. У нас уже 10 месяцев, и при этом ещё и война 3 месяца идёт. У нас есть ещё резерв времени?