Illarionov (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
aillarionov) wrote2019-01-10 10:15 am
aillarionov) wrote2019-01-10 10:15 am
Что вместе с украинским Томосом получила свободная Россия?
Обсуждение сторонниками свободы вопросов приобретения украинской православной церковью независимости от РПЦ, включая предоставление Томоса от Вселенского Патриархата и создание автокефальной церкви Украины, нередко сопровождается выражением недоумения, непонимания, а иногда и полного неприятия. Мол, почему современные люди ХХI века, многие из которых мало религиозны или же совсем нерелигиозны, вообще должны обращать внимание на какие-то «средневековые анахронизмы», а тем более их обсуждать, да еще с тем вниманием, детализацией и нерядовой эмоциональностью, с какими эти обсуждения происходят последние месяцы?
Короткий ответ на этот вопрос: создание независимой украинской церкви – это событие исключительной важности для свободных граждан будущей свободной России.
Подчеркну еще раз: для свободных граждан свободной России это событие – не менее (а, возможно, в чем-то и более) значимое, чем даже для граждан самой Украины. Как уже не раз отмечалось на страницах этого блога, получение независимости украинской церковью – это смертельный удар по важнейшему сохраняющемуся элементу российской имперской институциональной инфраструктуры (РИИИ).
Полная ликвидация имперской институциональной инфраструктуры является, очевидно, абсолютно необходимым предварительным условием самой возможности создания свободной российской политико-правовой системы. При сохранении обломков имперской институциональной инфраструктуры появление свободной России, судя по всему, невозможно.
Поэтому, каким бы странным (немодным, несовременным, анахроничным, бизнес-ориентированным, политически-предвыборным, далеким от сугубо российских проблем, антагонистичным целям и принципам либерального общества и т.д. и т.п.) это ни кажется на первый взгляд, создание автокефальной церкви Украины – это совершенно необходимый предварительный этап на пути к свободной России.
Российская имперская институциональная инфраструктура, создававшаяся в течение столетий, начиная, как минимум, с середины 16-го века, и достигшая к концу 1980-х годов максимальной мощи, главными своими элементами имела следующие:
1. партийный (в виде КПСС и компартий стран-сателлитов);
2. государственный и межгосударственный (в виде советского государства и государств т.н. социалистического содружества);
3. армейский (в виде Советской Армии и Организации Варшавского Договора);
4. спецслужбистский (в виде в основном непубличного интенсивного сотрудничества спецслужб);
5. православный (в виде РПЦ, осуществлявшей контроль за своей канонической территорией). При этом объективности ради следует признать, что в коммунистическое время РПЦ в силу ряда очевидных причин играла вспомогательную роль по сравнению с четырьмя первыми элементами.
Первый контур российской имперской институциональной инфраструктуры – на уровне т.н. социалистического содружества (союз компартий стран-сателлитов, ОВД, СЭВ) подвергся декомпозиции во время президентства М.Горбачева.
Демонтаж второго контура российской имперской институциональной инфраструктуры – на уровне Советского Союза (роспуск/преобразования КПСС и компартий союзных республик, роспуск СССР, переход к Объединенным Вооруженным Силам СНГ, а затем их ликвидация) был начат во время перехода власти от М.Горбачева к Б.Ельцину. К 2014 году этот процесс был частично завершен, частично приостановлен, частично повернут вспять. Как известно, во время украинской революции выяснилось, что руководители ряда силовых ведомств Украины являются гражданами России, а во время захвата Крыма тысячи украинских военнослужащих и силовиков, включая высших офицеров, перешли на службу агрессору, являвшемуся бывшим имперским центром.
Почти пятилетняя конвенциональная война против Украины существенно ослабила армейский и спецслужбистский элементы РИИИ на территории этой страны, повысила уровень озабоченности государственных элит в других постсоветских республиках наличием и деятельностью таких же элементов на их территории.
В целом по состоянию на конец 2018 г. – начало 2019 г. первые четыре элемента РИИИ на территории бывшего Советского Союза либо перестали существовать (единая правящая партия, единые вооруженные силы), либо были существенно ослаблены (межгосударственное объединение СНГ, союз постсоветских спецслужб).
Однако фактически ничего подобного не произошло с пятым элементом РИИИ – Русской православной церковью. За исключением возникновения спорных ситуаций в Эстонии и Молдове РПЦ сохранила практически нетронутой как свою структуру, так и свои претензии на т.н. русскую каноническую территорию. К последней относятся, по аргументации идеологов РПЦ, вся территория бывшего СССР (за исключением Грузии и Армении), а также территории Монголии, Китая, Японии, США, Канады общей площадью свыше 53 млн. кв.км, или более 35% территории земной суши.
Претензии РПЦ на т.н. русскую каноническую территорию.
Получилось, что четыре (относительно недавние по происхождению) российские имперские институции либо полностью исчезли, либо существенно сжались в своих размерах. Однако пятая (наиболее древняя по происхождению) институция не только сохранилась, но и претендует теперь (с 1989 г.) на территории, превышающие по размерам те, какие когда-либо контролировались четырьмя первыми. На таком фоне перенос тяжести имперской работы именно на этот элемент для стихийного имперца, не слишком озабоченного, какой именно идеологии (коммунистической или православной) воскуривать фимиам, становился совершенно естественным. Православие оказалось не просто естественным, но и наилучшим инструментом потенциальной реинтеграции бывшего – нового имперского пространства. Неслучайно все запущенные в публичный оборот формулы т.н. единой русской нации, т.н. русского мира, т.н. русской культурной территории включали в себя православие как их неизбежный ключевой элемент.
В силу наличия самой концепции канонической территории (существующей только в православии и отсутствующей в католицизме, не говоря уже о протестантизме) и особенностей интерпретации этой концепции идеологами РПЦ ослабление и последующая декомпозиция пятого элемента Российской имперской институциональной инфраструктуры в принципе не могли быть осуществлены без предъявления извне обоснованных претензий на всю или часть канонической территории РПЦ (в интерпретации РПЦ).
В соответствии с общеправославной концепцией канонической территории такие претензии в принципе могли бы быть признаны со стороны существующих церквей только в случае появления независимых государств, состоятельность которых доказана временем, а серьезность намерений по формированию в них самостоятельных поместных церквей подкреплена недвусмысленным запросом со стороны их высших государственных органов.
Поэтому само появление независимой украинской церкви могло состояться только при наличии указанных трех условий:
- появления самого независимого государства Украина;
- четко выраженного запроса на создание самостоятельной национальной церкви со стороны высших органов этого государства;
- тесного сотрудничества государственных органов Украины с той действующей церковью, какая только и была бы способна юридически поддержать таковой запрос и выдать канонический документ о создании новой церкви (то есть в результате сотрудничества с Вселенским Патриархатом).
Таким образом, процесс декомпозиции пятого элемента РИИИ начался по основным канонам деимпериализации – путем национального восстания, поддержанного внешними союзниками восставших. Именно этот процесс для будущей свободной России и является самым ценным следствием украинской церковной независимости. Самостоятельно избавиться от имперскости нынешнего Московского патриархата ни сама РПЦ, ни российское общество в целом, к сожалению, не в состоянии.
Украинская церковная независимость знаменует собой начало длительного процесса постепенного превращения нынешней имперской РПЦ в национальную церковь. Со временем это поможет – как иерархам и клирикам РПЦ, старающимся сохранить несохранимое, так и государственным чиновникам, пытающимся воспользоваться имперским наследием РПЦ для осуществления своих геополитических проектов, в освобождении их сознания от имперских химер и перенаправлении имеющихся ресурсов с имперских на национальные проекты.
Совершенно очевидно, что вслед за Украиной, получившей церковную независимость, последуют и другие государства, территории которых пока еще находятся под контролем РПЦ. Понятно и то, что этот процесс займет время. Но исключительно важно то, что он наконец-то начался. Потому что без него создание, сохранение, развитие свободного неимперского российского общества и свободной российской политико-правовой системы представляются маловероятными. За оказанную неоценимую помощь свободные российские граждане бесконечно благодарны восставшим украинцам. А также Священному Синоду Вселенского Патриархата и лично Патриарху Варфоломею.
При этом начатый процесс деимпериализации РПЦ не следует смешивать с предстоящим процессом демонополизации официального православия – т.е. с отказом поместных православных церквей (прежде всего РПЦ) от концепции канонической территории. Демонополизация православия – это отказ поместных церквей от претензий на монополию на ту или иную государственную или административную территорию, отказ от препятствования этими церквями прозелитизму на «своей» территории, отказ от де-факто блокирования свободы выбора каждого гражданина – независимо от места его проживания – той или иной версии христианства, той или иной религии, права не исповедовать никакой религии.
Демонополизация официального православия – это предмет уже другого разговора, относящий к иному этапу нашей истории. В рамках же православия, по крайней мере, в рамках нереформированного официального православия, такой этап в ближайшее время не выглядит слишком реалистичным.
Короткий ответ на этот вопрос: создание независимой украинской церкви – это событие исключительной важности для свободных граждан будущей свободной России.
Подчеркну еще раз: для свободных граждан свободной России это событие – не менее (а, возможно, в чем-то и более) значимое, чем даже для граждан самой Украины. Как уже не раз отмечалось на страницах этого блога, получение независимости украинской церковью – это смертельный удар по важнейшему сохраняющемуся элементу российской имперской институциональной инфраструктуры (РИИИ).
Полная ликвидация имперской институциональной инфраструктуры является, очевидно, абсолютно необходимым предварительным условием самой возможности создания свободной российской политико-правовой системы. При сохранении обломков имперской институциональной инфраструктуры появление свободной России, судя по всему, невозможно.
Поэтому, каким бы странным (немодным, несовременным, анахроничным, бизнес-ориентированным, политически-предвыборным, далеким от сугубо российских проблем, антагонистичным целям и принципам либерального общества и т.д. и т.п.) это ни кажется на первый взгляд, создание автокефальной церкви Украины – это совершенно необходимый предварительный этап на пути к свободной России.
Российская имперская институциональная инфраструктура, создававшаяся в течение столетий, начиная, как минимум, с середины 16-го века, и достигшая к концу 1980-х годов максимальной мощи, главными своими элементами имела следующие:
1. партийный (в виде КПСС и компартий стран-сателлитов);
2. государственный и межгосударственный (в виде советского государства и государств т.н. социалистического содружества);
3. армейский (в виде Советской Армии и Организации Варшавского Договора);
4. спецслужбистский (в виде в основном непубличного интенсивного сотрудничества спецслужб);
5. православный (в виде РПЦ, осуществлявшей контроль за своей канонической территорией). При этом объективности ради следует признать, что в коммунистическое время РПЦ в силу ряда очевидных причин играла вспомогательную роль по сравнению с четырьмя первыми элементами.
Первый контур российской имперской институциональной инфраструктуры – на уровне т.н. социалистического содружества (союз компартий стран-сателлитов, ОВД, СЭВ) подвергся декомпозиции во время президентства М.Горбачева.
Демонтаж второго контура российской имперской институциональной инфраструктуры – на уровне Советского Союза (роспуск/преобразования КПСС и компартий союзных республик, роспуск СССР, переход к Объединенным Вооруженным Силам СНГ, а затем их ликвидация) был начат во время перехода власти от М.Горбачева к Б.Ельцину. К 2014 году этот процесс был частично завершен, частично приостановлен, частично повернут вспять. Как известно, во время украинской революции выяснилось, что руководители ряда силовых ведомств Украины являются гражданами России, а во время захвата Крыма тысячи украинских военнослужащих и силовиков, включая высших офицеров, перешли на службу агрессору, являвшемуся бывшим имперским центром.
Почти пятилетняя конвенциональная война против Украины существенно ослабила армейский и спецслужбистский элементы РИИИ на территории этой страны, повысила уровень озабоченности государственных элит в других постсоветских республиках наличием и деятельностью таких же элементов на их территории.
В целом по состоянию на конец 2018 г. – начало 2019 г. первые четыре элемента РИИИ на территории бывшего Советского Союза либо перестали существовать (единая правящая партия, единые вооруженные силы), либо были существенно ослаблены (межгосударственное объединение СНГ, союз постсоветских спецслужб).
Однако фактически ничего подобного не произошло с пятым элементом РИИИ – Русской православной церковью. За исключением возникновения спорных ситуаций в Эстонии и Молдове РПЦ сохранила практически нетронутой как свою структуру, так и свои претензии на т.н. русскую каноническую территорию. К последней относятся, по аргументации идеологов РПЦ, вся территория бывшего СССР (за исключением Грузии и Армении), а также территории Монголии, Китая, Японии, США, Канады общей площадью свыше 53 млн. кв.км, или более 35% территории земной суши.
Претензии РПЦ на т.н. русскую каноническую территорию.
Получилось, что четыре (относительно недавние по происхождению) российские имперские институции либо полностью исчезли, либо существенно сжались в своих размерах. Однако пятая (наиболее древняя по происхождению) институция не только сохранилась, но и претендует теперь (с 1989 г.) на территории, превышающие по размерам те, какие когда-либо контролировались четырьмя первыми. На таком фоне перенос тяжести имперской работы именно на этот элемент для стихийного имперца, не слишком озабоченного, какой именно идеологии (коммунистической или православной) воскуривать фимиам, становился совершенно естественным. Православие оказалось не просто естественным, но и наилучшим инструментом потенциальной реинтеграции бывшего – нового имперского пространства. Неслучайно все запущенные в публичный оборот формулы т.н. единой русской нации, т.н. русского мира, т.н. русской культурной территории включали в себя православие как их неизбежный ключевой элемент.
В силу наличия самой концепции канонической территории (существующей только в православии и отсутствующей в католицизме, не говоря уже о протестантизме) и особенностей интерпретации этой концепции идеологами РПЦ ослабление и последующая декомпозиция пятого элемента Российской имперской институциональной инфраструктуры в принципе не могли быть осуществлены без предъявления извне обоснованных претензий на всю или часть канонической территории РПЦ (в интерпретации РПЦ).
В соответствии с общеправославной концепцией канонической территории такие претензии в принципе могли бы быть признаны со стороны существующих церквей только в случае появления независимых государств, состоятельность которых доказана временем, а серьезность намерений по формированию в них самостоятельных поместных церквей подкреплена недвусмысленным запросом со стороны их высших государственных органов.
Поэтому само появление независимой украинской церкви могло состояться только при наличии указанных трех условий:
- появления самого независимого государства Украина;
- четко выраженного запроса на создание самостоятельной национальной церкви со стороны высших органов этого государства;
- тесного сотрудничества государственных органов Украины с той действующей церковью, какая только и была бы способна юридически поддержать таковой запрос и выдать канонический документ о создании новой церкви (то есть в результате сотрудничества с Вселенским Патриархатом).
Таким образом, процесс декомпозиции пятого элемента РИИИ начался по основным канонам деимпериализации – путем национального восстания, поддержанного внешними союзниками восставших. Именно этот процесс для будущей свободной России и является самым ценным следствием украинской церковной независимости. Самостоятельно избавиться от имперскости нынешнего Московского патриархата ни сама РПЦ, ни российское общество в целом, к сожалению, не в состоянии.
Украинская церковная независимость знаменует собой начало длительного процесса постепенного превращения нынешней имперской РПЦ в национальную церковь. Со временем это поможет – как иерархам и клирикам РПЦ, старающимся сохранить несохранимое, так и государственным чиновникам, пытающимся воспользоваться имперским наследием РПЦ для осуществления своих геополитических проектов, в освобождении их сознания от имперских химер и перенаправлении имеющихся ресурсов с имперских на национальные проекты.
Совершенно очевидно, что вслед за Украиной, получившей церковную независимость, последуют и другие государства, территории которых пока еще находятся под контролем РПЦ. Понятно и то, что этот процесс займет время. Но исключительно важно то, что он наконец-то начался. Потому что без него создание, сохранение, развитие свободного неимперского российского общества и свободной российской политико-правовой системы представляются маловероятными. За оказанную неоценимую помощь свободные российские граждане бесконечно благодарны восставшим украинцам. А также Священному Синоду Вселенского Патриархата и лично Патриарху Варфоломею.
При этом начатый процесс деимпериализации РПЦ не следует смешивать с предстоящим процессом демонополизации официального православия – т.е. с отказом поместных православных церквей (прежде всего РПЦ) от концепции канонической территории. Демонополизация православия – это отказ поместных церквей от претензий на монополию на ту или иную государственную или административную территорию, отказ от препятствования этими церквями прозелитизму на «своей» территории, отказ от де-факто блокирования свободы выбора каждого гражданина – независимо от места его проживания – той или иной версии христианства, той или иной религии, права не исповедовать никакой религии.
Демонополизация официального православия – это предмет уже другого разговора, относящий к иному этапу нашей истории. В рамках же православия, по крайней мере, в рамках нереформированного официального православия, такой этап в ближайшее время не выглядит слишком реалистичным.
Re: Эволюция термина "русь"
Единственное - я бы привлек Ключевского для уточнения некоторых моментов.
1.Достоверно не установлено, происходил ли термин "Русь" от этнонима. Никогда не было обнаружено такое варяжское племя, которое бы называлось «русь»: “До сих пор не объяснено удовлетворительно ни историческое происхождение, ни этимологическое значение этого загадочного слова” (Ключевский). Да и варяги – это было не племя, «варягами» назывались разрозненные странствующие группы вооруженных людей, промышлявших чем придется: где торговлей, а где и грабежом. Гипотеза об этническом происхождении термина принадлежит безымянному автору летописи: «По предположению автора древней Повести о Русской земле, первоначальное значение его было племенное: так называлось то варяжское племя, из которого вышли первые наши князья» (Ключевский).
Но поскольку эта гипотеза уж совсем вымышленная, Ключевский ее не поддерживает, а аналитическим путем пришел выводу о синтетическом (сборном) составе тех людей, которых называли «русь»: “Эти варяги-скандинавы и вошли в состав военно-промышленного класса, который стал складываться в IX в. по большим торговым городам Руси под влиянием внешних опасностей. Варяги являлись к нам с иными целями и с иной физиономией, не с той, какую носили даны на Западе: там дан - пират, береговой разбойник; у нас варяг - преимущественно вооружённый купец, идущий на Русь, чтобы пробраться далее в богатую Византию, там с выгодой послужить императору, с барышом поторговать, а иногда и пограбить богатого грека, если представится к тому случай. На такой характер наших варягов указывают следы в языке и в древнем предании. В областном русском лексиконе варяг - разносчик, мелочной торговец, варяжить - заниматься мелочным торгом. <…> Осаживаясь в больших торговых городах Руси, варяги встречали здесь класс населения, социально им родственный и нуждавшийся в них, класс вооружённых купцов, и входили в его состав, вступая в торговое товарищество с туземцами или нанимаясь за хороший корм оберегать русские торговые пути и торговых людей, т. е. конвоировать русские торговые караваны”.
Общий вывод Ключевского: “Княжеская дружина, служа орудием администрации в руках киевского князя, торгуя вместе с купечеством больших городов, носила вместе с ним специальное название руси.<…> Потом это слово получило сословное значение: русью в Х в., по Константину Багрянородному и арабским писателям, назывался высший класс русского общества, преимущественно княжеская дружина, состоявшая в большинстве из тех же варягов”.
С точки зрения научной достоверности фактов, следует остановиться на этом. Исторически первый факт о термине «русь»: изначально (с конца 8 века – с начала 9 века) так называлась военно-торговое сообщество (класс, сословие и т.д., но не племя!) людей, привозивших с Днепра в Константинополь товары для торговли. Почему этих людей назвали именно «русь» – научно обоснованного ответа до сих пор нет.